Святитель Петр Могила

Из «Летописи Голосеевской пустыни»

ВЕЛИКАЯ ОБИТЕЛЬ

Перед Киево-Печерской Лаврой Святитель Петр благоговел. Он считал ее избранным сосудом Божественной благодати, местом особенного присутствия Божия, находящимся, к тому же, под особенным покровительством Царицы Небесной. Владыка именовался ее Великим Архимандритом и сполна оправдал этот высокий титул. Лавра при нем была не только благоустроена внешне и внутренне. По его благословению и все Божественные службы стали совершаться особо торжественно и благолепно. Была введена и новая традиция — в каждом Великом посту совершать Пассии, с чтением Евангелия о страданиях Господа нашего Иисуса Христа и Акафиста Страстям Христовым, что исполняется в Церкви и доныне.

Кроме этого Святитель тщательно собирал сведения обо всех благодатных явлениях в обители в первые годы его настоятельства или при его ближайших предшественниках. Став лаврским архимандритом, он завел специальную книгу, куда собственноручно тщательно записывал рассказы о чудесах или со слов тех людей, которые получили Божественную помощь по молитвам Пресвятой Богородицы и Печерских угодников или со слов достоверных свидетелей и очевидцев событий.

Цель Записок заключалась в том, чтобы показать: Киево-Печерская обитель была, есть и останется благодатной, и, как в древности, изобиловала чудесами, так и поныне не оскудела. Все, даже инославные, даже разбойники, приходящие в это святое место с верой и молитвой, получали просимое: слепые — прозрение, расслабленные — прежнюю силу, одержимые различными болезнями — исцеления, бесноватые — освобождение от злого духа, неплодные супруги — детей... Бывало и такое, что безнадежнее больные посещали многие места, которые католики выдавали за чудотворные, и не получали облегчения, а в пещерах выздоравливали.

Но те католики, униаты и протестанты, которые скептически относились к лаврским святыням и даже позволяли себе кощунства в пещерах, нередко тут же получали и Божественное возмездие - «да известятся вси, яка истинна есть православная вера, и истинно в ней спасаются верные».

Эти сказания предавались самой широкой гласности как среди братии, так и среди многочисленных богомольцев, посещавших Киев. Они, по словам С. Голубева, «давали самую обильную пищу для религиозного чувства благочестивых посетителей, поддерживали и упрочивали в них благоговейное почитание лаврских святынь, укрепляли уверенность в истинности исповедуемой ими православной веры. Последнее особенно было важно в виду тех прелестных — по выражению Могилы — ухищрений, к которым прибегали враги Православия, старавшиеся умалить его значение, говорившие, что через схизму Западно-Русской Церкви (т. е. непризнание ею папского главенства) изсякла в ней благодать Святого Духа и только гнев Божий тяготеет над нею...».

Святитель Петр не ограничивался только записыванием и распространением сказаний. По его благословению писатель Афанасий Кальнофойский написал и издал «Тератургиму» — своеобразное продолжение «Патерика Печерского». И не случайно то, что именно при Владыке Петре была прославлена Иулиания, княжна Ольшанская, чьи мощи ныне покоятся в Ближних пещерах Киево-Печерской Лавры.

Как говорится в «Сказании об обретении честных мощей святой Иулиании девственницы», ее нетленные мощи были обретены еще при архимандрите Елисее Плетенецком. Княжна лежала в гробу как живая. Она «была одета в многоценную, украшенную шелковыми и золототканными обложениями одежду. Над ракой ее был положен камень, на котором было начертано знамя или герб благочестивых князей Ольшанских. На самой же раке прибита серебряная, позолоченая дощечка, на ней изображен герб, а под ним надпись: «Иулиания, княжна Ольшанская, дочь князя Григория Ольшанского, преставившаяся девой, в лето от рождения своего 16-е». Все ее одеяние казалось совершенно новым, словно никто не прикасался к нему. Святые эти мощи были положены в церкви Печерской»,

Прошло немного времени — и княжна явилась Св. Петру в видении. Дева обличала небрежение ее святых мощей и маловерие к ним. Тогда ревностный пастырь немедленно повелел «искусным и благочестивым девственницам иноческого чина приготовить для святых мощей достойные одеяния и благолепную утварь. По его повелению также была сделана новая рака, в которой и были положены благочинно святые мощи; они были торжественно перенесены в иное место. Облекшись в святительские одежды и созвав весь освященный собор, Петр Могила совершил праздничное моление и пение, с благодарением Богу и Богородице и преподобным отцам Печерским». («Патерик Печерский»). А мощам св. Иулиании с того времени стали поклоняться, как мощам Преподобных.

Впоследствии Свт. Петр сделал попытку добиться общецерковного прославления Собора Киево-Печерских Преподобных, которые до его времени почитались лишь как местночтимые Святые. Его предшественник Захария Копыстенский самовольно включил имена некоторых из них в праздничную Минею наряду с именами общецерковных Святых. Но Владыка хотел добиться соборного признания Константинопольской Церкви.

Когда он стал Киевским митрополитом, был составлен (около 1643 г.) Канон Преподобным Печерским, автором которого считается константинопольский иеромонах и патриарший экзарх грек Мелетий Сириг. Канон существовал в двух вариантах — на церковно-славянском и греческом языках. Впервые был опубликован в Лаврском изданий Следованной Псалтири в 1643-1644 годах. Позднее Святитель заказал на Афоне «Синаксарий» («Месяцеслов») преп. Симеона Метафраста, в котором помещались краткие Жития Святых и толкования праздников. Св. Петр хотел перевести его, дополнить Житиями Русских и Печерских Святых и издать на церковно-славянском языке, но не успел. Этот титанический труд осуществил воспитанник Киево-Могилянской академии, Святитель Димитрий Ростовский.

Но и «Собственноручные записки» Владыки Петра – это уникальный памятник церковной истории и литературы. «Тщательно собирая сведения о благодатных явлениях в Киево-Печерской обители, — писал С. Голубев, — Петр Могила с неменьшей ревностью собирал и заносил в свою книгу рассказы (а иногда и личные наблюдения) вообще о всех, наиболее замечательных чудесах и событиях в церкви Православной (южно-русской, молдо-влахийской и отчасти греческой), преимущественно обращая внимание на те из них, которые ясно показывали превосходство Православия над другими вероисповеданиями и притом изобличали несостоятельность последних».

В Дневнике Святителя приведены три сказания, обличающие заблуждения католицизма, — в частности, учение о чистилище, которое якобы проходят души после смерти, и введение новостильного календаря. Приведем одно из них:

«Некий влиятельный пан, перешедший в католицизм, стал, по совету ксендзов, требовать от православных священников, чтобы они праздновали Рождество Христово по новому стилю. Он требовал дать разрешение на ядение мяса. Когда же священники решительно отказались, их посадили в тюрьму. Находясь в заключении, служители Божий стали усердно молиться Господу: «да не оставит Он веру святую православную в смех и поругание мерзкому отступнику, но вскоре да отмстит озлобление их». Еще не была окончена молитва, как защитник нового календаря жестоко заболел и через несколько часов скончался».

Есть и еще одна запись — о событии, показавшем безблагодатность униатской Церкви. Свт. Петр записал, что однажды, во время службы, совершаемой униатским митрополитом Ипатием Поцеем, вино, вместо того, чтобы претвориться в Кровь Христову, превратилось в обычную воду.

Позднее Владыка вступил в религиозную полемику и борьбу с противниками отеческой веры и Православной Церкви. Он написал и издал несколько религиозно-полемических книг, которые долго созревали и вынашивались. Есть основание предположить, что их появлению, как и созданию других трудов, способствовало и голосеевское уединение — маленький скит, построенный Святителем в окрестностях Киева, спустя четыре года после возведения в сан Печерского архимандрита. Голосеевская пустынь.

1631 ГОД

Митрополит Иов мирно почил о Господе в марте; его воспитанник, друг и благодетель Свт. Петр успел из Львова только к погребению. Накануне смерти Владыка Иов составил духовное завещание, главным исполнителем которого он назначил архимандрита Петра. И это было неудивительно: воеводич Земель Молдавских пользовался особым уважением и покровительством почившего митрополита, который не раз поручал ему решать вопросы, касавшиеся всей митрополии, и который видел его своим преемником. Именно Святителя Петра и Луцкого епископа Исаакия Борисковича, бывшего тогда в Киеве, митрополит Иов просил о погребении своего грешного тела; в его заведование отдал Златоверхо-Михайловский монастырь, ему поручил распоряжение своей убогой маетностью; ему назначил опекунство над своими осиротевшими родственниками; ему подарил собственные книги греческих и латинских авторов и его же убедительнейшее просил и даже приказал – под неблагословением! — чтобы школы для обучения христианских детей нигде не учреждались, кроме как в братстве Киевском... Этот пункт «своей остатней воли» Борецкий считал первейшим и потребнейшим для Церкви Божией и всего православного народа Российского.

Для Свт. Петра вопрос об основании православных школ тоже был одним из главных. Как человек мудрый и всесторонне образованный он сознавал отсталость южно-руссцев в сравнении с латино-униатами, считал это великим поношением и видел в нем огромный ущерб для Православной Церкви. «Дети в ваших школах только и получают тот прибыток, что из телят становятся волами», — так смеялись над православными униаты. И Святитель, «пламенея любовию к просвещению, дал себе торжественную клятву — снять с русского народа означенное поношение и в течение всей своей жизни свято исполнял ее, не щадя для этого ни собственных средств, не останавливаясь ни перед какими препятствиями, не смущаясь никакими трудностями. Надежнейшим средством к поднятию и развитию просвещения... Могила... считал основание таких коллегий, который бы, по духу своему будучи строго православными, в научном отношении нисколько не уступали лучшим коллегиям западно-европейским и польским., и, таким образом, поездки южно-руссцев за границу, с целию восполнять пробелы домашнего воспитания, делались излишними» (Г., 424).

Уже вскоре после принятия архимандричьего сана, Святитель, по свидетельству одного из воспитанников Киево-Могилянской коллегии, испросил у Константинопольского патриарха благословение завести школы, а также латинские и польские училища в Киеве, и, избрав угодных монахов, разослал в разные государства для обучения. В Киево-Печерской Лавре Святитель хотел открыть высшую коллегию.

Однако в Киеве уже существовала школа при Киевском Богоявленском братстве, и возникновение новой, с более расширенной программой, могло подорвать ее авторитет и лишить способных учителей и учеников. Кроме того, могло возникнуть нездоровое соперничество, совершенно недопустимое в среде верующих, и нарушить общий мир. Тем более что Владыку Петра киевляне воспринимали неоднозначно, и не все его действия понимались и одобрялись. Владыка Иов еще при жизни не советовал Свт. Петру создавать другую школу, кроме братской, а потом обязал его к этому своим завещанием. На девятый день после смерти его Киево-Печерский архимандрит вступил в соглашение с Богоявленским братством, в которое окончательно вошел только к концу года, став его старшим братчиком и опекуном и отдав свой фундуш (имение, права) на коллегию Киево-братской школы. Но до этого он в июне 1631 года дал торжественный обет во Львовской Успенской церкви об устроении подобных школ в Киеве:

«Я, Петр Могила, милостию Божиею Архимандрит Киево-Печерский, видя великую потерю для душ от неучености духовенства и необучения юношества, и желая, при благости и помощи Божией, по собственной моей воле, предотвратить столь великую потерю, а также приобрести удалившихся от Православия, основать школу для того, чтобы юношество наставляемо было во всяком благочестии, в добрых нравах и свободных науках; и сие не для какой-либо пользы или славы моей, но во славу и честь Живоначальной, Нераздельной, Святой Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, в пользу и утешение правоверного народа. На сие дело Божие я собрал к себе братию... и, желая иметь надлежащее о них попечение, намереваюсь как на пищу и на одежду, так и на другие надобности, для некоторых лиц назначить из собственности моей, на вечные времена, по фундушевой записи, с тем, чтобы они беспрепятственно исправляли дело Божие. Однако же доколе Благодать Божия будет поддерживать меня на сем свете, дотоле всячески во всем я имею быть опекуном и покровителем их, сколько это дозволят мои силы и занятия архимандричьи, и как будет указывать потребность их в служении душам человеческим.

А чтобы то дело Божие имело успех без всяких оговорок я, находящимся при мне в сие время, честным отцам и братиям, т. е. Иеромонаху Исаии Трофимовичу и Монаху Сильвестру Косову и тем, которые потом присоединятся, от всего моего сердца пред Господом Богом даю обет: все, что будет значиться в фундуше, который будет дан им от меня, без отлагательства и хлопот приводить в исполнение в Киеве, монастыре Печерском или где мне или им рассудится, ...исполнение сего обета они должны ожидать не далее года.

А чтобы еще было вернее, добровольно даю в этом обет пред престолом Господним, в городе Львове, в храме Успения Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы: и где бы я ни преставился с сего света, не окончив того Божия дела, обязываюсь обеспечить оное духовным завещанием, назначив и людей уважаемых и значительных, чтобы они приводили в исполнение, без всякого нарушения моей воли...».

И в исполнение этого обета и по благословению Константинопольского патриарха он основал все-таки при Лавре свою первую коллегию, в которой обучали богословию, языкам, риторике и общим наукам и которая просуществовала менее года. Но спустя время, в исполнение завещания святителя Иова Борецкого и по настойчивым просьбам нового митрополита Исайи Копинского, Киевского православного братства, духовенства, мирян, а позже и запорожских казаков, Свт. Петр отдал все права братской школе.

Коллегия и школа слились воедино, вобрав в себя все лучшее, существовавшее в обеих. Так образовалась Киево-Могилянская коллегия, которая впоследствии стала знаменитой Киево-Могилянской академией, рассадницей духовного просвещения среди русского народа. Ее значение было так велико и обучение в ней настолько превзошло по качеству обучение во всех униатских учебных заведениях, что даже отступник Кассиан Сакович засвидетельствовал это, обращаясь к униатским владыкам: «Что ваши училища? Они ничего не значат... пред училищами отца Могилы...».

Но прежде, чем школа получила столь высокую оценку противников, она пережила немало потрясений. Однажды киевляне настолько сильно восстали против школы, что ее преподаватели не чаяли остаться в живых. Среди мирян распространился ложный слух, что в новом училище учат ересям и готовят еретиков, и они с возмущением ринулись в школу для расправы. Если бы не Божественная помощь, утихомирившая страсти, учителей побросали бы в Днепр как отступников, чтобы начинить ими желудки осетров...

И это была не единственная клевета на Святителя и не единственное возмущение его поступками. С самого начала своего служения в сане Киево-Печерского архимандрита, а впоследствии и в сане Киевского митрополита, и до последнего дня своей жизни его доброе имя страдало от непонимания, осуждения и явной клеветы. /…/

Интересно то, что его Небесный покровитель Свт. Петр, Московский чудотворец, пережил в самом начале своего служения похожие скорби. На севере Руси были недовольны тем, что Московским митрополитом стал южнорусский игумен (Святитель был родом с Волыни). На него возвели тяжкие обвинения, которые не подтвердились — митрополит был оправдан, а его недруги — посрамлены. Он также завоевал всеобщее уважение паствы, и так же был тверд в церковном управлении («Московский патерик», 182). И это неудивительно: оба митрополита — и Московский, и Киевский — носили имя «Петр», что значит «камень». И оба они стали теми камнями, на которых возрождалась и укреплялась Православная Церковь.

«И ВРАТА АДА НЕ ОДОЛЕЮТ ЕЕ»

Все поначалу складывалось непросто, все поначалу вызывало сопротивление врагов Церкви. Государственный акт был принят, свобода была дана и закреплена законодательно; но одно дело принять закон и другое — добиться его выполнения. Униаты очень неохотно уступали и покидали захваченные храмы, а чаще всего — не уступали совсем. И снова возникали столкновения, и снова начиналась борьба.

Но вначале, как это ни странно, неповиновение новому владыке оказали свои же: иноки Пустынного Николаевского монастыря. Братия решила, что митрополит Петр незаконно получил королевскую привилегию на их обитель и хочет завладеть средствами, накопленными игуменом. Св. Петр со своими людьми силой взял монастырь, игумен бежал, а братия подчинилась. Средства были отданы, а бунтовщики — наказаны: изгнаны из монастыря. Некоторые из них ушли к униатам, некоторые стали бродяжничать.

Второе сильное сопротивление Святитель встретил в Святой Софии. Униаты не хотели добровольно отдавать знаменитый Киевский собор. Наместник униатского митрополита закрыл его и скрылся, а его люди не оказывали повиновения. Тогда представители Владыки вместе с боярами, мещанами и казаками отбили у собора все замки, вынесли из него церковную утварь и книги. Спустя несколько дней святыню передали Киевскому митрополиту вместе с Десятинной, Васильевской и Симеоновской церквями. И постепенно все церкви и монастыри, перешли в руки православных и началось их возрождение.

10 лет длилось восстановление Святой Софии, которая была совершенно опустошена. Без кровли, с обсыпавшимися стенами — так выглядела она внешне, а внутри имела еще более убогий вид. При Свт. Петре ее полностью восстановили, обновили и украсили иконами. Таким же опустошенным передали православным и Выдубецкий монастырь, с его старинной Михайловской церковью, а древнейшие знаменитые церкви — Десятинная и Спаса на Берестове — вообще лежали в развалинах. В срочных ремонтах нуждались и другие святыни. Все это требовало огромных средств, которых у Церкви не было, и потому Святитель восстанавливал их за свой счет, привлекая благотворителей и обращаясь за помощью к Московскому государю. Царь Михаил Федорович, когда еще Свт. Петр был только Киево-Печерским архимандритом, пожаловал ему грамоту, которой лаврским инокам разрешалось каждые 5-6 лет приходить в Москву для собирания милостыни. И он, и Алексей Михайлович, еще и лично благотворили бедным Киевским монастырям и храмам, жертвуя им деньги, священные одежды, книги и иконы. А для украшения Киево-Печерской Лавры прислали даже искусного иконописца-сусальника (золотых дел мастера).

Так, с Божией помощью и человеческой, Св. Петр возродил Киево-Софийский собор, частично Десятинную, в которой в 1635 году обрел честную главу Святого равноапостольного князя Владимира и восстановление которой было окончено уже после его смерти, Спаса на Берестове, Трехсвятительскую вблизи Михайловского монастыря и Михайловскую в Выдубецком. Кроме того, им был обновлен главный храм Киево-Печерской Лавры — Успенский — и восстановлены несколько мужских монастырей и один женский. По его благословению и его усердием внук владельца Флоровского монастыря отказался от своих наследственных прав на обитель и передал ее игуменье и ее преемницам.

Но святительского попечения и заботы требовали не только церкви. В гораздо большем внимании нуждались человеческие души. Как уже говорилось выше, Свт. Петр все силы отдавал на то, чтобы снять поношение с русского народа за его невежество. Киево-братское училище, а позже и еще одно — основанное в Винницком Вознесенском монастыре — были предметом его неусыпной заботы. Они находились на полном его содержании, он сам строил ученические корпуса, заводил библиотеки, обеспечивал учителей и учеников всем необходимым, утверждал учебную программу, в которую включал и высшие науки, не забывая и о духовном воспитании подопечных. В Киевском училище он построил для своих питомцев Борисо-Глебскую церковь, и сам составил и напечатал для них книгу «Анфологион, сиречь молитвы и поучения душеполезные, в душевную пользу студеов (т.е. студентов — прим. сост.) и всех благочестивых любомолитвенник», в которой он собрал «цветы благочестивых размышлений» и умиленные молитвы: сначала вечерние молитвы и размышления, которыми юноши должны были оканчивать каждый день своей жизни, а потом утренние — которыми они должны были каждый свой день начинать. «... мне желательно, — писал Святитель в предисловии к этой книге, — чтобы... более и выше всего поселялось и вкоренялось в сердцах ваших благочестие, без которого всякая мудрость есть глупость пред Богом...».

Свт. Петр при жизни не смог добиться того, чтобы училища, им основанные, были признаны академиями — католики не были заинтересованы в том, чтобы у православных появились свои академии. Это произошло уже спустя 50 лет после его смерти, в 1701 году. Но и во время его служения, и после него Киево-Могилянская коллегия была уже настоящей академией, объединившей лучших православных ученых и давшей Церкви и обществу достойнейших выпускников. Ее авторитет был высок и на родине, и за пределами. А первым ее ректором стал доктор богословия и «премудрый богословия учитель», как говорили о нем современники, Исайя Трофимович-Козловский, духовник Свт. Петра, пользовавшийся глубочайшим доверием своего сановного духовного сына и достойно продолжавший дело его учителя, Святителя Иова Борецкого.

Однако восстановления требовали не только церковные стены, и попечение было необходимо не только детским и юношеским душам. В возрождении нуждалась вся внутренняя жизнь Православной Церкви в Западной Руси, в которую входила нынешняя Украина.

Киевская митрополия находилась в тяжелом положении. Отсутствие в течение 25 лет, а потом 11-летнее полулегальное существование православной иерархии, которую не признавала государственная власть; чрезвычайно низкий уровень образования среди духовенства и почти полная его зависимость от панов, слабая дисциплина среди священников и монахов, непонимание между духовенством и братствами, а также откровенная неприязнь и провокации со стороны католиков и униатов — все это имело для Церкви самые печальные последствия. И одним из самых скорбных и труднопреодолимых было то, что многие православные — монашествующие и мирские, духовные и светские — разучились жить в послушании и доверии к высшим иерархическим властям. Почти каждый был сам себе голова, был сам себе пан и сам себе митрополит; и всем гораздо легче было объединиться на борьбу во имя благородной цели, чем научиться жить в мирных условиях, подчиняясь во всем требованиям Церкви и соблюдая дисциплину.

А именно этого Свт. Петр стал в первую очередь требовать от священников, клириков и всей паствы. Он сознавал гибельные последствия для каждого христианина и Церкви в целом от своеволия, самочиния и безответственного отношения к своим обязанностям, и потому принимал все меры для их искоренения, начиная с кротких и заканчивая строгими. Владыка все внимание направил на то, чтобы поднять значение пастыря на подобающую высоту, чтобы священники были подготовлены к своему служению, ревностно исполняли свои обязанности и жили образцово, являясь примером для пасомых. Он и сам часто посещал епархии и приходы, вникая в их дела и нужды и оказывая помощь.

Для постоянного попечения о моральном состоянии духовенства были избраны протопопы — из самых достойных священников, а попечением о них занимались ученые иеромонахи — тоже из числа достойнейших. В своей «Инструкции» протопопам он наказывал особенное внимание обратить на то, чтобы среди священнослужителей не оказалось не только двоеженцев, но и нечистых, и блудников, и лихоимцев, и пьяниц, и обидчиков, и неискусных в Священном Писании, и недобросовестных, и тех, кто не исповедуется 12 раз в год.

Владыка также постарался сделать все, чтобы ограничить право патроната, то есть вмешательство светских лиц в решение церковных и духовных вопросов. Он назначил двух наместников, которым полностью доверял и которые имели широкие полномочия. Они занимались судебными делами и следили, чтобы не нарушались права Православной Церкви; один на Литовских Землях, а другой — на землях Польской Короны, относящихся к Киевской митрополии.

В то время к Киевской митрополии принадлежали шесть епархий: архиепископии Полоцкая и Витебская; Смоленская и Черниговская и четыре епископии: Перемышльская, Луцкая и Острожская, Львовская и Каменец-Подольская и Мстиславская, Могилевская и Оршанская. Именно при Свт. Петре началось оживление епархиальной жизни. Ежегодно каждый епископ созывал епархиальный собор, на который, по возможности, съезжались все священники для обсуждения своих нужд. Но общецерковный собор при Владыке Петре состоялся только однажды — в 1640 году. Он проходил в соборе Св. Софии в течение 10 дней, начиная с праздника Рождества Пресвятой Богородицы.

Приглашая духовенство и братства на Собор, Свт. Петр писал: «Немало прошло времени, как вся православная Церковь Русская, будучи подвержена сильному гонению от отступников, поставлена в невозможность отдалить от себя хищных волков, чтобы православные и послушные сыны Восточной Церкви не имели с ними никакого обращения по делам веры. Оттого многие православные, одни по неведению, другие — от частого присутствия при их поучениях и богослужении, чрезвычайно исказили себя, так что трудно распознать, подлинно ли они православные или только по имени, а иные, не только светские, но и духовные, совсем отставши от православия (о сжалься над сим, Боже!), пристали к разным богомерзким сектам. Оттого сан духовный и монашеский пришел в нестроение, и настоятели, предавшись нерадению, не только не заботятся нимало о порядке, но и во всем отдалились от древних отцов. Таким же образом, и в братствах, отвергши ревность своих предков и поправши нравы, каждый хочет своего и делает по-своему. Словом, вся наша Церковь Русская — не в догматах веры (которые держатся нерушимо), но в обычаях, относящихся к молитве и благочестивой жизни, — весьма повреждена. Взирая на это смущенным оком и со скорбным сердцем, мы всегда заботились, как бы то могло быть исправлено и доведено до обычаев древних предков наших, при которых благочестие воссияло. Особенно же со времени архиерейства нашего, чрез которое Всемогущий Бог поставил нас первенствующим пастырем в Церкви Русской, нет для нас ничего милее, как видеть в наших духовных овцах при вере православной и пламенное усердие к молитве и жизнь христианскую. А этого, по нашему разумению, не иначе достигнуть можно, как только чрез Собор, на который прибывши, как наши служители архиереи, так и другие честные духовные отцы, достаточно просвещенные в вопросах веры и испытанные в благочестивой жизни, усердно, с призыванием Духа Святаго, совещались бы и приложили труд и старание о том, чтобы вся Церковь наша Русская во всем вышесказанном могла быть достойно исправлена и доведена до своего древняго благолепия».

На Киевском Соборе 1640 года обсуждались вопросы первостепенной важности: как, согласно церковным канонам, совершать Богослужения и Таинства, как основывать монастыри и вводить в них общежитие и какими должны быть монашествующие... Но самой главной темой Собора стало обсуждение нового Катехизиса «Православного Исповедания», — составленного Киевским предстоятелем.

«ВЕРУЮ И ИСПОВЕДУЮ !»

Если бы Свт. Петр ничего больше не совершил в своей жизни, а только написал «Православное Исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» — за одно это навсегда бы вошел в историю как выдающийся церковный деятель. Таково было значение этого труда тогда, таково оно и сейчас. Преп. Амвросий Оптинский ставил его на первое место в списке книг, рекомендуемых для православных родителей и для всех, кто стремится устоять и возрасти в вере.

«... не читайте без разбора всякие новые сочинения, — писал знаменитый Оптинский старец, — хотя бы и духовного содержания, но таких сочинителей, которые не подтвердили своего учения святостию жизни, а читайте творения таких отцов, которые признаны Православною Церковью за твердо известные и, без сомнения, назидательные и душеспасительные. Чтобы не потерять твердое Православие, возьмите в руководство себе и детям своим «Православное Исповедание» Петра Могилы. Рассмотрите ее со вниманием и тщанием, и написанное там содержите в памяти твердо, чтобы и самим хорошо знать дело своего спасения, и знать, что нужно сказать и указать детям в приличное время». А в другом письме он говорил: «... главное в ваших обстоятельствах внешних и внутренних есть то, чтобы внимательно и точно рассмотреть свою жизнь, начиная с тех лет, как вы стали себя помнить, а чтобы вернее и безошибочнее это сделать, советую вам со вниманием прочитать «Православное Исповедание» Петра Могилы...».

Чем же так замечательна книга, представленная на Собор 1640 года? Современник Свт. Петра, патриарх Иерусалимский и всей Палестины Нектарий объяснил это тем, что в ней содержится «исповедание правое и чистое, не имеющее в себе ни малейшей примеси от новизн каких-нибудь других Исповеданий». «Петр Могила, — писал он в предисловии, — когда был избран и рукоположен в Православного Митрополита, нашел паству свою зараженною некоторыми новыми мнениями неправоверных, — мнениями, совершенно противными правому, древнему учению. Посему, как добрый Пастырь и ревностный защитник Веры, он предпринял Богоугоднейшее намерение расположить и обратить Российскую Церковь к тому чистому учению, которого она держалась сначала; а все, возникшие в ней новые мнения истребить с корнем и, таким образом, удобрить духовную ниву свою, и соделать ее плодоносною. Размыслив хорошо о своем деле, он немедленно приступил к исполнению. Вызвал из своей епархии в Митрополию славившихся просвещением мужей, и еще прежде того призвал трех подвластных ему епископов. Много рассуждали и, напоследок, все с общего совета и согласия определили: написать кратко изложение Веры своей...», — что и было сделано.

Следует добавить, что «Катехизис» Свт. Петра был важен и нужен не только для Русской Церкви, но и для всего Вселенского Православия. До него существовали древние исповедания и изложения веры, направленные против древних ересей, и катехизисы, которые были написаны после отпадения Римской Церкви. Но с XVI века ситуация изменилась, поскольку на Западе зародился протестантизм и прежние вероизложения стали недостаточными: они не давали ответов на новые вопросы и не имели сведений о новых заблуждениях,

Более того: в 20-30-х годах XVII столетия было издано, а потом и переиздано «Восточное исповедание православной веры» на латинском языке, которое по духу было почти полностью кальвинистским (кальвинизм — одно из течений протестантизма — прим. сост.). На Соборе, состоявшемся в Константинополе, ложное «Исповедание» было осуждено как еретическое, о чем говорилось в соборной грамоте, под которой подписались патриарх, греческие иерархи, Молдо-Влахийский митрополит Варлаам с епископами и Свт. Петр Могила. Грамота была вначале издана в Яссах на греческом языке; затем, по благословению Святителя, переведена на польский и напечатана в Киеве, а после — опубликована в Париже.

«Но, — как писал Свт. Макарий Булгаков, — недостаточно было только осудить перед лицом всего христианского мира и отвергнуть ложное «Исповедание веры...», а необходимо было еще дать православным и указать самим иноверцам истинное ее исповедание, подробно изложенное, из которого как те, так и другие могли бы с точностью знать, чему же и как оно и учит». Поэтому Катехизис Свт. Петра оказался не просто своевременной книгой, он оказался книгой наинужнейшей.

Есть две точки зрения относительно авторства «Православного Исповедания». Согласно одной, его единственным автором является Свт. Петр, по другой — вероизложение составлено им совместно с духовником Исайей Трофимовичем-Козловским, по благословению и под руководством Святителя. Но поскольку на Киевский Собор, а впоследствии и в Константинополь, и на Собор в Яссы, и на рассмотрение всех Восточных патриархов, оно было представлено от имени Владыки Петра, под его именем издавалось и стало известным в России и на Востоке, то и мы будем рассматривать его как творение нашего архипастыря.

«Православное Исповедание веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» состоит из трех частей: «О Вере», «О Надежде» и «О Любви». Почему части озаглавлены именно так, — об этом сказано в начале Катехизиса в ответах на главные вопросы в жизни каждого верующего.

«Что должен иметь Православный и Кафолический Христианин, чтобы наследовать жизнь вечную?».

Ответ. Правую веру и добрые дела, Ибо кто имеет и то, и другое есть истинный Христианин, и твердо надеется вечнаго спасения, по свидетельству Священного Писания: зрите ли убо, яко от дел оправдается человек, а не от веры единыя? (Иак. 2, 24). И ниже: якоже бо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (Иак. 2,26).

Вопрос. Почему Христианин должен прежде веровать, а после того у же делать добрые дела?

Ответ. Потому, что никто не может угодить Богу без веры, по слову Павла: без веры же невозможно угодити (Богу): веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть и взыскающим Его мздовоздаятель бывает (Евр. 11, 6). Итак, чтобы Христианин угоден был Богу, и дела его приятны были Ему, во-первых, он должен иметь веру в Бога; во-вторых, по вере располагать жизнь свою.

Вопрос. В чем состоят сии две должности?

Ответ. В трех Богословских добродетелях, как-то: в Вере, Надежде и Любви. Посему и разделим Исповедание на три части, В первой будем говорить о членах Веры; во второй - о Надежде, молитве Господней и блаженствах; а в третьей — о Божественных заповедях, заключающих в себе Любовь к Богу и ближнему.

Вопрос. Что есть Вера?

Ответ. Вера, по словам блаженного Павла, есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых. В сей бо свидетельствовани бытша древние (Евр. 11, 1-2). Или так: Вера Православная, Кафолическая и Апостольская состоит в веровании сердца и исповедании устами Единаго Триипостаснаго Бога, по учению того же Павла: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим. 10, 10). Кроме сего, Православный Христианин должен за верное и несомненное принимать (XVI Собор., прав. 28), что все члены Веры Кафолической и Православной Церкви преданы ей от Господа нашего Иисуса Христа чрез Его Апостолов, изъяснены и утверждены Вселенскими Соборами, и веровать в оные, как повелевает Апостол: темже убо, братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом или посланием нашим (2 Фес. 2, 15).

Вопрос. Что есть Надежда?

Ответ. Надежда есть истинное дерзновение к Богу, дарованное сердцу человека чрез вдохновение и просвещение от Бога; дабы он никогда не отчаивался в содействии ему благодати Божией, как по отношению к прощению грехов, так и исполнению каждого прошения, когда просит какого-либо блага или временного или вечного. О ней Апостол говорит так: не отлагайте убо дерзновения вашего, еже имать мздовоздаяние велико (Евр. 10, 35), И в другом месте: упованием бо спасохомся. Упование видимое несть упование: еже бо видит кто что и уповает; Аще ли егоже не видим, надеемся, терпением ждем (Рим. 8, 24-25).

...Вся надежда наша есть Господь наш Иисус Христос, как говорит Апостол: по повелению Бога Спаса нашего и Господа Иисуса Христа упования нашего (Тим. 1,1). Ибо чрез Него мы все видим...».

Шесть дней из десяти Киевский Собор посвятил детальному изучению «Православного Исповедания». После того, как эта книга получила одобрение, Святитель отослал ее к Константинопольскому патриарху Парфению, который, понимая ее важность для всей Восточной Церкви, благословил рассмотреть Катехизис на Соборе в Яссах, куда прибыли экзархи патриарха и авторитетные представители Киевской митрополии. Катехизис был рассмотрен и исправлен — очищен «от чуждыя мысли всякия и новшеств». Исправленная книга была вновь представлена на рассмотрение Константинопольского патриарха, а также Александрийского Иоанникия, Антиохийского Макария и Иерусалимского Паисия; и они совместно с Собором епископов и Константинопольским клиром, «нашли ее содержащей истинные и правые догматы кафолической веры, признали православным исповеданием не одних россов, но и всех греков и утвердили своими подписями 11 мая 1643 года. Желание Петра Могилы исполнилось. Церковь православная имела, наконец, книгу, на которую могла указывать всем как на свою символическую книгу» (М, 561). Однако печатать ее не спешили — из-за враждебного отношения нового Константинопольского патриарха, Свт. Петр, не дождавшись полного издания, напечатал сокращенный Катехизис в Киеве на польском и в 1645 году на русском языках. В следующем году его дважды издавали во Львове, а в 1649 г., по благословению Московского патриарха, напечатали с некоторыми изменениями в Москве. И только спустя 15 лет после смерти Святителя, в 1662 году, увидело свет полное издание «Православного Исповедания» на греческом языке.

Но эта книга не стала последним прижизненным трудом Свт. Петра. После нее Святитель написал и издал несколько важных богословских работ и составил свой знаменитый «Требник».

«УБОГИМ ТЩАНИЕМ И ТРУДОМ СМИРЕНИЯ»

Именно так составлял и издавал свои знаменитые книги Киевский первосвятитель. Именно так во время его служения составлялись и издавались по его благословению и другие произведения. При нем книгоиздательская деятельность достигла, без преувеличения, расцвета. Был куплен польский шрифт, и напечатаны православные книги на польском языке. Увидели свет догматические, богослужебные и полемические произведения, причем, автором или соавтором многих был сам Киевский архипастырь. О некоторых из них мы уже говорили. Теперь остановимся на тех, которые были написаны и изданы в последние годы его жизни.

Через 18 месяцев после «Православного Исповедания» под псевдонимом Евсевия Пимена вышло в свет сочинение «Лифос, или Камень», приписываемое Свт. Петру — ответ на книгу «Перспектива», автором которой был Кассиан Сакович, вначале отпавший от Православия и перешедший в унию, а затем оставивший унию и перешедший в католицизм. Сакович не только подверг критике все православные Таинства, церковные уставы и службы, но и насмеялся над праздниками, постами, храмами, проповедями и т.д., обвинил православных в кальвинизме и лютеранстве и призвал к присоединению к Римской Церкви. «Перспектива» содержала столько лжи и клеветы, что не ответить на нее было невозможно.

Книга «Лифос, или Камень» была, вероятнее всего, коллективным сочинением, написанным под руководством и по благословению архипастыря, поскольку одному Свт. Петру, при его загруженности невозможно было составить такой обширный труд за столь короткое время. Ее композиция повторяла построение «Перспективы»: предисловие опровергало предисловие, первая глава — первую главу и так далее, отвергая обвинения в адрес Православной Церкви, разбирая заблуждения католиков и объясняя православные таинства, богослужения, посты и праздники. В ней приводились правила древних соборов, свидетельства церковных историков и изречения святых отцов: и в то время она имела большое значение для верующих, тем более, что к ней были прибавлены два трактата: об исхождении Святого Духа и о главенстве в Церкви. Книга была издана на польском языке, но вскоре была переведена на русский и имела распространение не только в Украине, но и в Московском государстве.

В конце 1646 года Свт. Петр издал в лаврской типографии свой монументальный труд «Требник». Поводом для его составления послужили укоризны противников Церкви в адрес православных священников в том, что они не умеют совершать таинств и обрядов, не понимают их смысла, совершают по-разному и так далее. А кроме того, в прежних Требниках встречались несогласия и погрешности, не хватало необходимого. Свт. Макарий Булгаков по этому поводу писал: «И Могила имел целию дать православным священникам такой Требник, из которого они научились бы понимать смысл таинств и обрядов и совершать их правильно и согласно и в котором не было бы ни погрешностей, ни опущений, ни прибавлений из прежних Требников... Он не вновь сочинил свою книгу, а собрал и почерпнул ее... из греческих Евхологиев и стародавних рукописных славянских Требников и прибавил отчасти даже из Требника Римского и расположил все собранное в трех частях» (М, 567).

Объемная книга (свыше 1500 страниц) содержала до 126 чинов. Первая часть включала чинопоследование семи таинств, к ним были прибавлены чины о принятии в Церковь иудеев, язычников, еретиков; чины молебнов о болящих и так далее. Во второй части находились чины различных освящений: воды, церквей, церковных вещей, домов, монастырей и так далее. В третьей — чины различных молебнов и молитв по различным случаям.

Некоторые чины и частные обряды и молитвы, встречавшиеся в прежних Требниках, в новый не вошли, другие были сокращены, третьи — пересмотрены, расширены, дополнены и исправлены в слоге. В монументальном труде Свт. Петра встречается до 20 чинов, которые были заимствованы или из самых древних славянских рукописей или составлены вновь на основании церковной практики.

Кроме того, Святитель поместил в нем и особые пояснительные статьи, чего в прежних Требниках не было. В этих статьях объяснялись смысл и значение таинств и обрядов, условия для их совершения и описание ситуаций, которые при этом могли возникнуть. В них же Свт. Петр поучал священников, как пастыри должны себя вести и как они должны наставлять своих пасомых при совершении определенных таинств и обрядов. В конце первой части для руководства пастырям предлагалось шесть поучений.

«Ты имеешь теперь, благочестивый читатель, — писал в предисловии к Требнику автор, — весьма потребную для тебя книгу, собранную убогим тщанием и трудом моего смирения... имеешь обо всем церковном порядке достаточную науку» (М, 568). Однако Свт. Макарий отмечал, что в этом труде Свт. Петра встречаются мнения, не принятые Православной Церковью: «о времени пресуществления Святых Даров, о пресуществлении вместе с Агнцем самих частиц, полагаемых на дискосе, о значении епитимий как наказания и удовлетворения за грехи, хотя эти мнения существовали в Малорусской Церкви еще до Могилы в качестве православных, излагались даже в печати, и не Могила заимствовал их у латинян» (М, 568).

Некоторые вопросы из Могилянского Требника обсуждались еще на Киевском Соборе 1640 года, и решения Собора вошли в окончательный вариант книги, которая дополнялась и после 1640 года. Издавая этот труд, Свт. Петр хотел ввести его во всеобщее употребление в Киевской митрополии и заменить им все прежние Служебники и Требники. Но этому помешала смерть Святителя, наступившая спустя полмесяца после издания. Распространение книги приостановилось, но влияние ее на последующие Требники, изданные в Киевской митрополии, было очень сильным. Одни заимствовали исправления Свт. Петра, другие были просто сокращением книги Святителя. К Могилянскому Требнику обращались не только в XVII, но и в последующих столетиях, и не только в Украине, но и в России, поскольку в нем содержались очень редкие чины: например, на основание и освящение нового монастыря.

Незадолго до смерти Святитель взялся за осуществление еще двух важнейших дел на пользу Православной Церкви: за сличение с греческим оригиналом и исправление текста славянской Библии (он даже собирал деньги для ее нового издания) и перевод на славянский язык Житий Святых, составленных преп. Симеоном Метафрастом. С Афона уже был получен их греческий список, но... Это осуществили уже другие...

А вот поездка на родину, в Молдову, все-таки осуществилась — за полтора года до праведной кончины Святителя. Всего однажды после изгнания в детстве ему довелось посетить родные места — Яссы, куда он приехал по приглашению господаря Василия Лупула, чтобы обвенчать его дочь с Янушем Радзивиллом. Но до конца своих дней Свт. Петр, служа верой и правдой другой Отчизне, оставался верным сыном и своей, неизменно подписываясь так: «Воеводич Земель Молдавских».

«ВОЕВОДИЧ ЗЕМЕЛЬ МОЛДАВСКИХ»

Отказавшись от молдавского престола и земной власти, Свт. Петр, тем не менее, имел на свою родину большее влияние, чем любой из господарей. Но это влияние не преследовало никаких целей, кроме одной — духовной.

Усердием Святителя, в Молдове и Валахии зародилось книгопечатание: появились типографии, которые стали издавать богослужебные книги на родном языке. Причем, первая типография была открыта в Валахии, а не в Молдове — из-за предубеждения господаря Василия. По словам румынского историка П. Панаитеску, молдавский господарь вначале враждебно относился к семейству Могиле, а, следовательно, и к Святителю, и это на несколько лет задержало появление типографий в Молдавском княжестве.

А в Валахии типография, подаренная Свт. Петром господарю Матвею Бессарабу, появилась уже в 1635 году. Святитель не только обеспечил ее всем необходимым, но и прислал в помощь типографа с помощниками. Спустя два года Киевский архипастырь подарил валахам еще одну типографию, которая разместилась в монастыре Говора. Первой книгой, изданной в Валахии, стал «Требник» Свт. Петра; затем были напечатаны «Евангелие Учительное», «Номоканон», «Литургион» и другие.

Спустя шесть лет Свт. Петр выслал первую типографию и в Молдову; первым ее изданием стали проповеди Молдавского митрополита Варлаама. Одно из сказаний о чудесах от мощей святого великомученика Иоанна Сочавского Святитель записал в свой дневник именно с его слов.

Усердием Св. Петра в Яссах возникла и высшая школа — наподобие Киевской коллегии. Святитель отправил в помощь ей несколько киевских профессоров вместе с бывшим ректором Коллегии Софронием Почасским. Так, по словам «Истории Румынской Церкви», от светильника, зажженного в Киеве, и Румыния, и Молдова получили свет, который долго будет светить и другим православным народам...

Но, как говорит Экклезиаст, всему свое время. Пришел час угаснуть и этому великому светильнику, 20 лет просвещавшему западно-русскую паству. В путь всея земли Киевский архипастырь был призван в канун праздника того Святого, с которым его любили сравнивать современники, — Василия Великого, в ночь под 1(14) января 1647 года, канун Нового года по старому стилю. За девять дней до своей кончины, он, предчувствуя ее приближение, написал свое знаменитое духовное завещание. Оно адресовалось, конечно же, его современникам - его пастве, о которой он так ревностно заботился. А значит, - и нам, их недостойным потомкам...

ЗАВЕЩАНИЕ

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Так как для человека нет ничего вернее смерти, а час смерти сокрыт в тайнах Божиих и известен одному Богу; то я, многогрешный Архиепископ Петр Могила, Митрополит Киевский, Галицкий и Всея Руси, Экзарх святаго Константинопольскаго престола, Архимандрит Печерский, будучи посещен от Господа Бога болезнию и не желая, чтобы вверенный мне властию Господа Бога, дом мой остался в каком-либо неустройстве, предоставив все мои намерения всемощной воли Божией, делаю краткое и, если Господь Бог так предназначил, последнее завещание моей воли.

Во-первых, в вере святой, в которой я родился, воспитался и, недостойный, волею и благодатиею Божией ношу сан Митрополита, в той вере, окончив жизнь свою, желаю предстать и пред величием моего Господа.

Во-вторых, как только Господь Бог, по своей святой благодати и по благоволению Его Королевской милости, Государя моего всемилостиваго, благоволил быть мне пастырем столицы Киевской митрополии, и еще прежде Архимандритом Печерской Лавры; то я, видя, что упадок святаго Богослужения в народе русском происходит не от чего инаго, как от совершеннаго недостатка образования и наук, тотчас дал обет Богу моему — все мое имущество, доставшееся от родителей, и все, что ни оставалось бы здесь от доходов должнаго служения вверенным мне святым местам, с имении, на то назначенных, обращать частию на восстановление разрушенных храмов Божиих, которых оставались плачевные развалины, частию на основание школ в Киеве по правам народа Русскаго и вольностям... И сей мой недостойный обет и намерение Господь Бог, по святой своей благодати, благословил так, что при жизни моей я видел от тех наук великую пользу для Церкви Божией, в значительном приумножении, на служение Ея, ученых и благочестивых людей».

И далее Владыка перечислил все (деньги, поместья, личные вещи), какие он завещал, в первую очередь, коллегии, а также нуждающимся церквям, бедным общежительным монастырям, богадельням и брату Моисею Мовиле. Высшую школу поручал православным ясновельможным господам, среди которых был и его близкий друг, киевский кастелян (комендант) Адам Кисель. Святитель Петр именем Божиим умолял своих попечителей, чтобы «этот единственный залог православной Русской Церкви при старании, попечении и покровительстве их милостей вечно пребывал для умножения славы Божией и образования православных детей». А отцов-коллегиатов призывал к одному: и впредь обучать православных детей, как при его жизни, жить в общине, по данным им правилам и совершать каждый четверг и в годовщину кончины Богослужение об упокоении его души, что свято и выполнялось.

По кончине тело Святителя Петра было перенесено из Киево-Печерской Лавры в Софийский Собор «для небеспеченства от новых еретиков, то есть от лже-христиан, мерзенных унитов, жебы столечной церкви св. Софии не отрымали», — так сообщается об этом в Межигорской летописи. Сделано это было по совету (или распоряжению?) пана Адама Киселя, и «стояло его тело у св. Софии час немалый». Так и по смерти своей Святитель защищал собой святую церковь от чуждых посягательств.

Погребение состоялось спустя более двух месяцев, 9 (22) марта, в день памяти 40 Севастийских мучеников, во вторник второй недели Великого поста. Родился Святитель в Рождественском посту, преставился на Святках, а погребен был тоже в посту, в Великом, после Недели Торжества Православия. На всечестное погребение Свт. Петра собрались и епископы, и архимандриты, и игумены, и священники благочестивые, и было «провожено тело его из св. Софии до монастыря Печерского на службу Божию с великим Собором народу христианского и, отправивши звичайную церемонию и вельце знатную над телом, положили в церкви великой Успения Пр. Богородицы в склепе» (Межигорская летопись).

Один из питомцев, наставников, а потом и ректоров Киево-Могилянской коллегии, Киевский митрополит Лазарь Баранович после кончины Свт. Петра написал: «Могила скрыла от нас Могилу. При этом пастыре принялась у нас добрая нива. Не можем достаточно оплакать Могилу: был он нам отец и пастырь любезный. Любезного любезно приняли на небе, а нам бы надобен был второй Могила... Мы плачем, ты же утешен при Господе — пекись же о нас, пастырь. Пусть, сея слезами, пожнем радостью, но без твоих молитв мы этого не достигнем...».

На гробе Святителя были установлены серебряные пластины. На нижней написали эпитафию, в которой говорилось и о том, что в этом гробе оставил тело свое великий и славный муж Петр Могила... «Приими, Судия живых и умерших, этого архиерея в число наиболее угодивших и дай ему вечный покой, А ты, читающий эти слова, молись: «Прошу Милостиваго Бога даровати и подати святой Церкви пастырей, достойных почившего архиерея» (в переводе на современный язык).

Московский митрополит Макарий Булгаков в «Истории Русской Церкви» писал: «Имя Петра Могилы — одно из лучших украшений нашей церковной истории. Он, несомненно, превосходил всех современных ему иерархов не только Малорусской, но и Великорусской Церкви и даже всей Церкви Восточной, — превосходил своим просвещением, еще более — своею любовию к просвещению и своими подвигами на пользу просвещения и Церкви. Для своей Малорусской Церкви он оказал величайшую услугу тем, что отстоял перед королем Владиславом IV главнейшие ее права, поруганные латинянами и униатами и мужественно защищал ее в продолжение всего архипастырского служения; восстановил в ней многое, прежде ниспровергнутое или разрушенное врагами и положил в ней начало для лучшего порядка вещей. Всей Русской Церкви оказал великую услугу основанием и обеспечением своей коллегии, послужившей первым рассадником и образцом для духовно-учебных заведений в России. Всей православной Восточной Церкви — тем, что заботился составить «Православное Исповедание», принятое и одобренное всеми ее первосвятителями и доселе остающееся ее символическою книгою».

А в монументальном труде Востокова «Описание рукописей Румянцевского Музеума» (Спб, 1842) о Святителе Петре сказано так: «Иноземец по рождению, но воспитанный народом и Церковью, которым он отдал всю свою жизнь, Могила более русский, чем всякий русский» (с. 176). От себя же дерзнем добавить: и более украинец, чем любой украинец, и более поляк, чем любой поляк...

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Почти 300 лет тело Киевского архипастыря покоилось в склепе под левым клиросом Успенского собора Никто не дерзал нарушать покой великого архиерея. Но во время Второй мировой войны, в ноябре 1941 года, когда Киев, столица Украины, был оккупирован гитлеровскими войсками, Великую Лаврскую церковь взорвали. Взрывчатку заложили именно возле места погребения Свт. Петра, поэтому гроб с останками Святителя был полностью уничтожен. Остались только серебряные пластины с родовым гербом и эпитафией, которые в 1982 году были найдены при раскопках археологической экспедицией под руководством В. Харламова. На руинах Успенского собора археологи установили место захоронения Святителя, определили, из чего был сделан гроб и чем выложен саркофаг... Насколько же пророческими оказались слова митрополита Лазаря Барановича: «Могила скрыла от нас Могилу!». По нашим грехам нам в наследство досталось лишь место...

Но не только! Остались его труды. Возле руин Десятинной церкви, взорванной в советское время, до сих пор растет (и цветет в свое время!) липа, посаженная Святителем Петром в 1635 году. По молитвам Свт. Петра, в 1993 году началось возрождение его любимого скита — Голосеевской пустыни, упраздненной и разрушенной в советское время. И первую Литургию в ней отслужили в день памяти святого великомученика Иоанна Сочавского, в честь которого Владыка Петр построил в Голосеево первую церковь.

А спустя 55 лет после страшного взрыва Успенского собора нам была явлена еще одна великая милость Божия: 6 декабря 1996 года священный Синод Украинской Православной Церкви МП РПЦ причислил Киевского митрополита Петра Могилу к лику местночтимых Святых.

И точно так же, как на погребение Святителя, на его торжественное прославление, которое происходило 15 декабря в Трапезном храме Киево-Печерской Лавры, собралось множество людей. Предстоятели Украинской и Молдавской Православных Церквей — Блаженнейший Владимир, митрополит Киевский и всея Украины, и Высокопреосвященный Владимир, митрополит Кишиневский и всея Молдовы, представители Румынской, Польской, Белорусской Православных Церквей и Правительства Украины, преподаватели и студенты Киевских духовных школ, монашествующие, духовенство, миряне, 17 послов христианских государств, — все они приняли участие во Всенощном бдении и Божественной Литургий в честь нового молитвенника. В конце службы Блаженнейший Владимир вручил представителям православных делегаций иконы, освященные на могиле Свт.Петра и 2-томные Требники, изданные к его юбилею.

А в августе 2000 года состоялось торжественное освящение восстановленного Успенского собора...

...Еще 100 лет назад почитатели памяти Свт. Петра собирались в день его кончины на торжественную панихиду. Теперь же этот день стал не только праздником новопрославленного Святого, но воистину днем церковного торжества, ведь Церковь не может не торжествовать со своим верным сыном, положившим за нее душу! И как вовремя явлен новый угодник Божий! В наши смутные дни, когда церковный хитон вновь раздирается на части, когда православных Украины, как и 400 лет назад, вновь пытаются увлечь в унию, расколы и отступничество, нам особенно необходимо заступничество и дерзновенное предстательство пред Господом Свт. Петра, митрополита Киевского, добившегося при жизни умирения Православной веры и Церкви и ныне молящегося у Престола Божия о том же. Воззовем же вместе с Церковью к нашему неусыпному ходатаю и мы:

«Яко вертоградарь трудолюбивый был еси Святителю отче Петре богомудре, ученьми своими всю землю нашу удобрил еси, молитвами угодников Печерских присно укрепляем. Темже купно с ними Престолу Царя Славы предстоя, молися во еже паству свою от зловерия суемудрых оградити, град сей и страну нашу от всяких бед избавити, людям же подати мир и велию милость» (Тропарь, глас 4.).

«Благочестия и догматов отеческих ревнителю, светильниче митрополии Киевския, святителю отче Петре, сподвижник преподобного Иова во ограждении Церкви Православныя воистину явился еси. И противу козней диавольских безбоязненно вооружился еси. Тем же и ныне непремолчи о нас молитися ко Господу, во еже спастися душам нашим» (Кондак, глас 2).

Святителю отче Петре, моли Бога о нас!

Составитель Ирина Алатарцева